Среди множества испытаний, через которые приходит наша страна в эти годы, особняком стоит надвигающаяся безработица преподавателей. О ней в очередной раз вспомнило Министерство образования и науки РФ. Оно представило в правительство и разослало по федеральным ведомствам расчеты, свидетельствующие о том, что без работы в период с 2011 по 2015 годы могут остаться около 100 тыс. преподавателей вузов.

Причина предельно проста связана с демографическим кризисом. Маловато в стране детей, подростков и молодежи. Продвигаются к окончанию школы малолюдные поколения – значит, мало будет студентов. Поэтому и не всем преподавателям удастся сохранить работу.

Министр образования и науки Андрей Фурсенко специально разъяснил: «Сокращение числа абитуриентов не значит, что преподаватели будут обязательно уволены, однако о новых рабочих местах для них нужно думать уже сейчас». По министерской мысли, преподавателей можно привлекать к переобучению других безработных, а, кроме того, «есть колоссальный спрос на дополнительное образование для расширения собственного кругозора — иностранные языки, история, культура». По этому же поводу высказался пресс-секретарь премьер-министра Владимира Путина Дмитрий Песков, отметив, что «часть преподавателей вузов могут быть перепрофилированы в преподавателей средних специальных образовательных учреждений (ПТУ, техникумы)».

Ранее, в декабре прошлого года, Фурсенко в том же духе выступал на коллегии Минобразования. «Если за три года, по нашим оценкам, количество студентов в России уменьшится почти в два раза за счет демографии, это означает, что произойдет высвобождение кадров. Я обращаюсь к профсоюзам: нам вместе с вами надо готовиться и думать о том, как трудоустраивать этих людей», — сказал Фурсенко и добавил: «Но держать их на работе, делая вид, что ничего не происходит, мы с вами не можем, потому что это ведет к понижению качества образования». Тогда же министр заметил, что необходимо жестче структурировать систему высшего образования, отказываясь от слабых вузов и филиалов, которые «готовят людей не для жизни, а для улицы».

В общем, суть дела проста, но это не делает ситуацию менее драматичной. Интеллигенция уже много испытала по части безработицы, падения доходов и тому подобных унижений за постсоветские годы. Значит, горькая чаша выпита еще не до дна? И впереди – новые очереди профессоров за тарелкой щей для безработных? Обидно.

Притом, основная часть общества признает, что вузов в стране и так-то слишком много. Что немалая (очень немалая!) часть их выдает абсолютно не обеспеченные знаниями бумажки. Что масса советских вузов, как была, так осталась рассчитанной на давно несуществующую промышленность, а львиная доля вузов новых изначально была халтурной, настроенной на заманивание красивыми фантиками «экономистов и юристов». В общем, даже и без учета демографии вузы надо сокращать. А демография еще и подольет масла в огонь.

Конечно, есть некоторая надежда, что хотя бы спад абитуры заставит государство наконец-то провести реформы и сокращения, благодаря которым в системе останутся лучшие – как лучшие вузы, так и лучшие профессора. Но, во-первых, «чины людьми даются», — во время передряг на работе частенько остаются не столько самые лучшие, сколько самые хитрые и изворотливые.

А во-вторых, даже в случае реального очищения – преподавателей жалко. Многие из них, в общем-то, и не виноваты, что не смогли в водовороте перемен в сильный вуз устроиться, или сами перестроиться без какой-либо помощи. Среди преподавателей велика доля женщин, пожилых граждан и людей со слабым здоровьем, которым элементарно трудно будет найти работу. Анализ предварительных министерских намеков на пути решения проблемы оставляет много вопросов. Ну, положим, у преподавателей иностранных языков ситуация и перспективы получше, чем у других. А вот в массовое открытие платных курсов «истории и культуры» для любознательного населения как-то не очень верится. И каких «других безработных» смогут переобучать университетские преподаватели, если безработных обучают на токарей и парикмахеров?

Другое дело, что пожилой возраст преподавательского корпуса служит, с иной стороны и облегчением проблемы, причем, сильным облегчением. Просто возьмут, да и вытолкнут на пенсию всех преподавателей пенсионного возраста (который, может быть, к тому моменту еще не успеют повысить). За счет пенсионеров решается немалая часть проблемы. Да как бы и не вся! Коль скоро безработица грозит четверти всех преподавателей – не исключено, что уж четверть-то из них по возрасту перешагнула пенсионный порог. Но не так уж это и безболезненно. Немало пожилых интеллектуалов, кто благодаря зарплате и пенсии кое-как сводил концы с концами, теперь заскребут ложками по мискам.

Короче говоря, власть явно только еще приступает к проблеме «профессорской безработицы». Хорошо еще, если так. А то ведь чиновники известны склонностью игнорировать сколько-нибудь долгосрочные проблемы и отмахиваться, как от назойливых мух, от тех интеллигентов, кои пытаются им напомнить, что жизнь еще хуже, чем думалось. Вот и демографию сплошь и рядом пытались игнорировать, хотя, казалось бы, ее показатели такие ясные и недвусмысленные. Многим и сегодня кажется, что вот у нас уже рождаемость растет – все путем будет.

Об этой тенденции упомянул в разговоре с корреспондентом «Росбалта» независимый политолог Дмитрий Орешкин. Он напомнил, что нынешний всплеск рождений – это вообще-то не «рост рождаемости» (рождаемость считается на одну женщину), а вступление в период продолжения рода последнего многолюдного поколения.

«Даже если у нас сейчас и вправду поднять рождаемость, чего на самом деле нет, — заметил Орешкин, — то и в этом случае, новые студенты появятся в вузах только через 17 лет. А если мы сумеем снизить смертность, это будет хорошо, но к числу абитуриентов это не имеет особого отношения. Сколько у нас сейчас имеется учеников пятого класса, столько же у нас через пять лет будет десятиклассников. И даже чуть поменьше, потому что кто-то может умереть, попасть под машину или эмигрировать с родителями».

Так что демографические волны и колебания никак не могут обеспечить преподавательскому составу спокойной жизни. Как напомнил Орешкин, сегодня в стране сильно не хватает детских садов и ясель, — об этом предупреждали 10 лет назад, но никто ничего не сделал. А в старших классах грядет избыток учителей. Правда, не везде. В Москве хороших учителей, по прогнозу Орешкина, будет недоставать практически всегда. Безработица грозит педагогам в маленьких населенных пунктах и депрессивных регионах, откуда уезжают на заработки настоящие и будущие родители.

Что с этим делать? Легкого ответа нет. Переезжать в поисках работы учителя не привыкли – среди них тоже очень много женщин, пожилых и нездоровых. И потом, поедет ли русский учитель в Чечню или Дагестан – а если вдруг поедет, что там с ним будет? А в Москве – справится ли учитель из сельской школы (будем откровенны – вряд ли). И надо еще учитывать наш уровень коррупции (на что Орешкин обратил особое внимание): если власть решит стимулировать учителей к переезду, например, квартирами, то сколько из этих квартир будет беззастенчиво расхищено «по пути»? То же и с наличными деньгами.

Что касается именно вузовских преподавателей, то здесь картина несколько иная. По прогнозу Дмитрия Орешкина, кризис неминуемо заставит закрыть массу более слабых вузов и факультетов. В том числе и в Москве, где их особенно много. Конечно, таким вузам, как «Вышка-Плешка-МФТИ-МГУ-МАИ-МЭИ» (такой ряд провел собеседник агентства) ничего не грозит. А вот «поддельные вузы с поддельными дипломами» будут закрываться, да, в общем-то, и слава Богу.

А преподавателям надо откровенно сказать: дамы и господа, некоторый процент из вас окажется лишним. Какой именно процент, и тем паче, кто персонально, – заранее всего не предвидишь. Нужно быть готовыми ко всему. Не исключено, кстати, что какое-то количество преподавателей разного профиля потребуется в провинции, где порой оживает жизнь.

Дмитрий Орешкин – человек либеральных взглядов. Несколько иначе рассуждает директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий, известный как представитель европейского социализма.

«Ни в одной стране Европы, кроме России, не планируется массовое закрытие университетов», — отметил Кагарлицкий. Признавая, что в постсоветской России действительно была «избыточная экспансия» сферы образования и бурный рост некачественных вузов, политолог обратил внимание на одну особенность мировой экономики: вузы вообще «начинают плодиться» так, где с экономикой неблагополучно. Это способ поддержания занятости, хотя и не всегда объективно нужной.

Сокращать вузы, по мнению Кагарлицкого, надо не механически, не из расчета «столько-то вузов на столько-то жителей, и столько-то преподавателей на столько-то студентов». «Если в обществе есть потребность в каких-то специалистах, они будут готовиться независимо от демографической ямы», — убежден Борис Кагарлицкий.

Провинциальным российским вузам, возможно, не столько безработица угрожает, сколько дальнейшее ухудшение преподавания. Такое мнение высказала корреспонденту «Росбалта» доцент кафедры социальных теорий и технологий Пензенского государственного педагогического университета Анна Очкина, изучающая данную проблему.

По оценке Очкиной, в провинциальных вузах весьма велика доля преподавателей пенсионного возраста – вот их, очевидно, и сократят. Причем, это приведет к снижению качества образования, поскольку у старых советских кадров уровень подготовки был выше. Кроме того, во многих вузах сейчас нагрузка на одного преподавателя выше нормы, их могут разгрузить, кому-то к радости, а кому-то и нет: жалованье-то низкое.

А с молодыми преподавательскими кадрами у вузов серьезные проблемы. Долгие годы низких зарплат привели к тому, что молодежь не хочет преподавать ни в школе, ни в вузе. Так что ставок-то на кафедрах, может быть, и хватит. А вот уровень-то поднять, похоже, не получится.